Dassie: Сергей Стрыгин, так что же вы не извлечете эти документы?
Дело в том, что извлечение из архивов документов с грифом "совершенно секретно" и "совершенно секретно особой важности" сопряжено, деликатно выражаясь, с некоторыми сложностями и, представляет, мягко говоря, кое-какую опасность для тех, кто этим пытается заниматься.
Dassie: "Должны храниться" - это ваш единственный аргумент?
Не единственный. Любое крупное событие, если оно происходит в реальности, неизбежно порождает целый "массив" самых разных документов. Можно засекретить, уничтожить, или подделать какую-то их часть, но фальсифицировать весь массив документов, хранящихся в самых разных архивах, НЕВОЗМОЖНО. Эту закономерность вполне научно установили историки-источниковеды, поэтому в источниковедении давно используется метод исследования подлинности исторического документа путем его сопоставления с множеством других заведомо подлинных документов на изучаемую или на схожую тему.
Если в "массиве" присутствуют косвенные документы, противоречащие содержанию исследуемого документа или, наоборот, в "массиве" отсутствуют косвенные документы, которые ДОЛЖНЫ были сопровождать изучаемое историческое событие - это является признаком поддельности исследуемого документа.
В случае с "лагерями ОН", существование которых Вы упорно отрицаете или, в крайнем случае, говорите о нахождении в них в 1940-41 г.г. максимум нескольких сотен заключенных, вышеуказанная методика весьма перспективна.
Например, в обнаруженых несекретных документах о хозяйственно-бытовой деятельности Вяземлага имеются сведения про заготовку овощей и картофеля для заключенных Купринского асфальто-бетонного района на 1941 год. Так вот, количество заготовленных на 1941 г. овощей и картофеля соответствует среднесписочной численности заключенных этого АБР примерно в 3200 человек! Естественно, что после получения такой информации начинаешь несколько более внимательно относиться к показаниям нелюбимого Вами В.М.Ветошникова, который сообщил комиссии Бурденко, что в “лагере №1-ОН” к началу войны содержались 2.932 поляка.
Dassie: "ОН" - это, по-вашему, некие условные обозначения отделений Вяземлага в документах комиссии Бурденко. А как быть с несколькими бумажками, якобы найденными на трупах, на бумажках этих тоже упоминаются лагеря "ОН"?
Естественно, что в условиях военного времени советская сторона в пропагандистских целях допускала манипуляции с информацией о Катынском деле. Но, как говорится: “A la guerre comme a la guerre”. Падать в обморок и биться в истерике из-за этого никто, кроме придурков из “Мемориала”, не собирается.
Например, в ходе нашего расследования выяснилось, что советской стороной общественности был предъявлен стопроцентный лжесвидетель – “взводный командир 83-го пехотного полка польской армии Яков Мороз, 1896 г.р.” (30 января 1944 г. во время траурной церемонии в Катынском лесу он дал показания корреспондентам о своем мнимом пребывании в “лагере №2-ОН” с сентября 1939 г. по 12 июня 1940 г.)
На самом деле, оказалось, что этот Яков Мороз (кстати, действительно реальная личность) - профессиональный провокатор, завербованный польской полицией в качестве секретного агента еще в 1935 году. Офицером он не являлся, в польской армии служил всего 1 месяц в качестве рядового в начале 1920-х годов. Ни в каком советском плену не был, а работал обходчиком на железной дороге в Брестской области. 12 июня 1940 г. его действительно арестовали и решением Особого совещания за борьбу против рабочего движения приговорили к 8 годам лагерей. В лагере его, видимо, завербовали в качестве секретного агента уже сотрудники НКВД и в 1944 г. представили журналистам в качестве "польского офицера из лагеря 2-ОН". Мороз выполнил свое спецзадание на "отлично" - сказал журналистам ровно столько, сколько от него требовалось.
Но ведь точно также советская сторона должна была поступить и в том случае, если бы ей требовалось скрыть факт осуждения весной 1940 г. военнопленных польских офицеров решениями ОСО НКВД к принудительным работам в лагерях!
Ведь при предъявлении общественности хотя бы одного настоящего польского офицера из Вяземлага факт его внесудебного осуждения очень скоро неизбежно бы стал широко известен - со всеми вытекающими для СССР неприятными последствиями!
К чести комиссии Бурденко, она в своей деятельности откровенного вранья не допустила, а манипуляции с информацией свела к разумному минимуму. Причем эти манипуляции заключались не в искажении информации, а, в основном, в умолчании некоторых неприятных для советской стороны фактов. Фактически, единственным существенным искажением подлинной картины событий Катынского дела в “Сообщении …” комиссии Бурденко является умышленная дезинформация про отсутствие в советский период каких-либо огражданий вокруг территории “дач НКВД” в Козьих Горах и свободное посещение этой территории любыми местными жителями.
Все остальные факты, обнародованные комиссией Бурденко, достоверны и, в общем, соответствуют действительности.
Так что обозначения “ОН” или “АБР” для лагерей с польскими офицерами принципиального значения не имеют. Достоверным фактом является то, что квитанции с названиями “ОН” действительно были найдены на трупах и предъявлены комиссии Бурденко.
Были эти найденные квитанции подлинными документами 1940-41 г.г. или они были подделаны и подброшены в катынские могилы сотрудниками НКГБ СССР в конце 1943 или начале 1944 г., сейчас уже не так важно. Как не важно и то, назывались в 1940-41 г.г. на бумаге лагеря с польскими офицерами к западу от Смоленска “лагерями ОН” или “асфальто-бетонными районами”.
Гораздо важнее установить подлинный списочный состав заключенных Тишинского, Катынского и Краснинского лагерей Вяземлага в 1940-41 г.г.
Dassie: А еще лучше - то же обозначение "ОН" встречается в показаниях Вацлава Пыха, вашего крутого свидетеля, не так ли? Он что, в Польше тоже был охмурен комиссией Бурденко?
Почти наверняка, что именно так и произошло. Судя по всему, в первоначальном варианте показаний Вацлава Пыха присутствовали фамилии и звания конкретных сотрудников НКВД, точные даты, различные подробности и кое-какие факты, выходящие за рамки версии комиссии Бурденко.
По этой причине его вскоре убедили свои показания переписать.
Убедитесь сами: собственно само одностраничное письмо В.Пыха в ЦК ПОРП датируется 5 февраля 1953 г., сопроводительное письмо из советского посольства в Варшаве в МИД СССР – 13 февраля 1953 г.
Причем, в одностраничном письме Пыха от 5 февраля указывается наличие приложения к этому письму на 12 машинописных страницах, а в сопроводительном письме советского посольства от 13 февраля в явном виде упоминается, что на тот момент напечатанный на польском языке подлинник заявления Пыха состоял в сумме из 13 страниц).
Однако современный текст 12-страничных показаний В.Пыха датирован 6 апреля 1953 г.!
Сами понимаете, что переслать 13 февраля 1953 г. из Варшавы в Москву 12-страничные показания, написанные в Люблине 6 апреля 1953 г., невозможно!
Это прямое доказательство того, что первоначальный текст своих показаний Вацлав Пых позднее перепечатал, сохранив при этом общее количество страниц. Именно этот, перепечатанный 6 апреля 1953 г. вариант показаний, и хранится теперь в архиве вместо первоначального.
Кроме того, в письме в ЦК ПОРП от 5 февраля 1953 г. указан домашний адрес Вацлава Пыха: Люблин, ул., Домбровского, д.16, кв 2, а в показаниях от 6 апреля 1953 г. в одном месте адрес уже немного другой – Люблин, ул. Бернардынская, д 16, кв.2.
Не удивлюсь, если выяснится, что в феврале-марте 1953 г. улицу Домбровского в Люблине действительно переименовали в Бернардынскую, или, наоборот, что незадолго до 1953 г. ул. Бернардынскую переименовали в ул. Домбровского.
